У меня у самого мозги набекрень.

Том Уэйтс по-прежнему поёт об одиночестве, тоске и пьянстве. И в то же время наслаждается идиллической семейной жизнью в Калифорнии.

Уэйтс сопит, что-то бормочет, крутя в руках свою чашку, и смотрит на меня с недоверием. Разговор явно не клеится. Мне говорили, что необходимо дать ему немного времени привыкнуть к собеседнику. Вскоре Том сам задает вопрос, явно довольный собственной инициативой: что я думаю о его новой пластинке? Отвечаю: ”Сырой жесткий звук, характерный для твоих лучших альбомов прошлого. Чем-то напоминает ”Bone Machine”. – “Сырой? Пожалуй, да… Мы этого добивались, - говорит Уэйтс мрачным скрипучим голосом. – Важно, нашел ли ты в этой пластинке то, что ощущаешь в реальной жизни. Я не хочу, чтобы моя музыка была похожа на фотографии покойников. Мы старались сделать всё так, чтобы слушатель мог обонять аромат персиков или запах готовящегося попкорна, пары бензина или вонь собачей мочи. Альбом – это что-то живое, имеющее плоть”.

Мы сидим в баре под названием Little Amsterdam где-то между городками Петалума и Санта-Роза в Калифорнии. Лучшего места для встречи с Уэйтсом не найти. Скрипучие ставни, старая мебель, странные посетители – в этих декорациях поэт нищих и неудачников, друг маргиналов всех мастей и расцветок смотрится максимально органично. Том живёт неподалёку и по дороге домой часто заглядывает сюда – пропустить три-четыре кружки пива. Уэйтс угрюмо болтает с парой местных завсегдатаев. Его довольно трудно узнать. Музыкант имеет привычку немного сутулиться, что наводит на мысль о том, что Уэйтс прячется от окружающих, старается остаться незамеченным. Учитывая название его последнего альбома “Real Gone” (“Совсем ушел”), это похоже на правду.

“Я записываю новую пластинку, когда мне нечего больше слушать, – заявляет Уэйтс. – Я иду в магазин и спрашиваю: ”Эй! Что у вас новенького? Новый альбом Мадди Уотерса? Нет, он у меня уже есть, спасибо. Пластинку Yeah Yeah Yeahs? Ну, давайте, попробую”. Но однажды наступает момент, когда мне необходимо что-то сделать самому. Представь,  что тебе захотелось пойти поесть, а все рестораны закрыты. Тогда нужно вернуться домой, самому встать к плите. Это намного интереснее. Есть вещи, которые я умею готовить. В конечном итоге это не имеет значения. Есть-то все равно мне придется одному”.

Когда Уэйтс вместе с Лари Тэйлером и Марком Рибо соорудили передвижную студию в заброшенной школе в Сакраменто и попытались что-нибудь записать, поначалу ничего не вышло. “Мне хотелось работать с простыми вещами, - вспоминает Уэйтс. – Такими, как хлеб и вода или какой-нибудь старый кухонный стол с тремя ножками, чтобы не было никакого блеска. Но почему-то звук получился пресным. Я даже хотел отправить ребят по домам”. продолжение следует...